Лабиринт Осириса - Страница 91

Садек открыл дверь, и Халифа шагнул на лестничную площадку. Он переступил грань и почувствовал это. Дальше рисковать нельзя. Такие люди, как этот старый полицейский, могут стать нелюбезными. Очень нелюбезными.

– Последний вопрос.

Садек обжег его взглядом.

– В папке тридцать первого года есть письмо археолога Говарда Картера. Из него явствует, что вечером, перед тем как Пинскера убили, он сообщил Картеру о том, что что-то нашел. Некий предмет или некое место «во многие мили длиной». Это вам о чем-нибудь говорит?

Халифа ждал, что старик выйдет из себя. Но этого не случилось. Неожиданно тот положил руку ему на плечо.

– Я слышал о вашей трагедии, инспектор. Примите мои самые искренние соболезнования. Надеюсь, у вас в семье все в порядке. И так и останется в будущем.

Он сказал это таким тоном, что фраза прозвучала скорее предостережением, чем добрым пожеланием.

– Отвечаю на ваш вопрос: письмо Картера мне ровным счетом ни о чем не говорит. А теперь, если не возражаете, мне пора обедать. Счастливого пути. Мы с вами больше не увидимся.

Он стиснул Халифе плечо, так что пальцы впились в тело, кивнул и захлопнул перед носом детектива дверь.

Из квартиры раздался негромкий треск – очередная муха поджарилась в электрическом капкане.

Тель-Авив

Прежде чем отправиться в Абу-Кабир разговаривать с суперсутенером Геннадием Кременко, Бен-Рой решил заехать в пару мест.

Во-первых, завернул в Петах-Тикву оставить игрушки, которые купил в иерусалимском магазине «Я Us». Он сделал это без всякой помпы – просто передал пакеты сторожу у ворот и попросил проследить, чтобы игрушки достались детям из приюта. Сторож собирался позвонить Майе Хиллель, но Бен-Рой сказал, что спешит, и поехал дальше. Не хотел, чтобы директриса решила, что он пытается произвести на нее впечатление. Или того хуже, что он не в меру сентиментален.

Второй крюк предстоял в центр Тель-Авива, чтобы забрать Зиски. Парень приехал в город на выходные к друзьям и спросил, нельзя ли ему присутствовать на допросе. Это вполне устраивало Бен-Роя, хотя он не мог понять, зачем его помощнику тратить время на такого подонка, как этот Кременко.

Зиски ждал, привалившись к фонарю, напротив отеля «Гранд-Бич» на Нордау. На нем были обтягивающие джинсы, облегающая белая майка и солнцезащитные очки «рэй-бэн». Бен-Рой подрулил к тротуару и распахнул перед ним дверцу «тойоты».

– В таком виде ты ходишь в шул? – спросил он, когда помощник устроился на сиденье и салон окутало облако аромата средства после бритья.

– Конечно.

– От тебя несет, как от мальчика по вызову.

– Говорят же, что благовоние угодно носу Всевышнего. – Зиски захлопнул дверцу и подал Бен-Рою бумажный пакет. – Это вам ленч.

Детектив понюхал пакет и усмехнулся.

– А еще говорят, запах латкес угоден носу начальника. Хвалю, славный мальчуган.

Он достал оладью, откусил от нее и выехал на Ха-Яркон. Некоторое время они молчали. Затем Зиски повернулся к Бен-Рою.

– Выходит, вам частенько приходилось обнюхивать мальчиков по вызову?

Мужчины посмотрели друг на друга и расхохотались.

Тюрьма «Абу-Кабир» – она же «Яффский Хилтон» – располагается на юге города, за углом от Национального центра судебной медицины, где вскрывали труп Ривки Клейнберг. Внушительное четырехэтажное здание с высокой смотровой башней на углу было обнесено по периметру побеленной стеной с колючей проволокой наверху. Каким-то добрым душам пришло в голову оживить это место, украсив стену терракотовыми фигурами. Пустая трата денег, по мнению Бен-Роя. Тюрьма есть тюрьма, и ее не сделать приятнее, если останутся ограждения, решетки и двери на замке.

Они оставили машину на стоянке перед металлическими служебными воротами и предстали перед окном охраны. Дежурный открыл электрический замок и, впустив полицейских, позвонил в главное здание предупредить об их приходе. Через пару минут появился другой охранник и ввел на территорию.

– Адама Хебера нет? – спросил Бен-Рой, пока они шли по заасфальтированному переднему двору. Хебер был его знакомый надзиратель.

– Он сейчас выходит в ночь, – ответил дежурный. – Передавал вам привет. Надеется, визит вас позабавит.

– Обхохочемся, – буркнул детектив.

Они подошли к главному тюремному блоку и из солнечного света окунулись в сумрак внутренних помещений. Пришлось заполнить бумаги, после чего охранник проводил их по коридору, а затем через внутренний двор с натянутой над головой сеткой в другое крыло здания. Откуда-то доносились звуки радио и голоса, где-то сверху колотили по решетке жестянкой. Но людей они не видели. Здесь, как и в других тюрьмах, где довелось побывать Бен-Рою, у него возникало неприятное чувство, будто шум производят не люди, а само здание.

– Пришли, – объявил надзиратель, останавливаясь перед дверью и засовывая ключ в замочную скважину. – Сейчас приведу заключенного. Его адвокат уже на месте.

Он открыл дверь и отступил в сторону, приглашая полицейских войти в комнату. Они оказались в застеленном линолеумом помещении с расположенным высоко над полом зарешеченным окном и деревянным столом, на котором стояли кувшин с водой, бумажные стаканчики и пепельница. Из-за стола на них смотрела высокая, хорошо одетая женщина средних лет с таким заостренным, узким лицом, что, казалось, его черты жались на слишком тесном для них пространстве. Детективы сели.

– Мы планировали побеседовать неофициально, – начал Бен-Рой, когда дверь закрылась и щелкнул замок. – В адвокате нет необходимости.

– Мой клиент предпочитает, чтобы все было открыто и честно.