Лабиринт Осириса - Страница 26

На компьютере были еще два связанных с делом предмета – только не на экране, а на клавиатуре. Записка от Дова Зиски с номером его мобильного телефона («На всякий случай, если потребуется»). И пластиковый пакет с библиотечным требованием, которое детектив нашел в слаксах убитой в соборе женщины. Смахнув записку Зиски в сторону, Бен-Рой сосредоточился на требовании.

Было бы здорово, если бы формуляр оказался заполненным, поскольку, кроме даты, названия и автора запрашиваемой книги, библиотеки просят читателя указать свои фамилию и имя. Но бланк был пуст, что ограничивало его ценность в качестве улики. Но все-таки это была улика. Единственная, попавшая к ним на данной стадии расследования. Бен-Рой крутил бумажку в руках, и, как всегда, когда он приступал к очередному делу, где-то в глубине сознания звучал голос наставника, старого начальника полиции Леви. «Раскрывать дело – все равно что выковывать цепь, – любил говорить он. – Начинаешь с места события и улики и к этому звену добавляешь следующее. Звено к звену, улика к улике, цепь становится длиннее, пока не приведет к преступнику. Постарайся выковать хорошую цепь, и ты успешно справишься с делом».

Библиотечное требование – первое звено в цепи. Бен-Рой задумался, куда приведет его улика.

– У кого-нибудь есть соображения, из какой библиотеки этот формуляр? – спросил он, поднимая квадратик бумаги.

В кабинете присутствовали два других детектива: Иони Зелба и Шимон Луцич, оба занимались расследованием убийства учащегося иешивы. Что касалось Луцича, то он в жизни не приближался ни к одной библиотеке. Зелба, наоборот, считался книжным червем и, подойдя, взял у Бен-Роя формуляр.

– Национальная библиотека, – без колебаний определил он. – В Гиват-Рам.

Бен-Рой кивнул, взял требование и, сделав запрос в поисковике «Гугл», выяснил номер телефона библиотеки. Дозвонившись до сотрудника из отдела обслуживания читателей, он объяснил ситуацию и послал по электронной почте фотографию убитой женщины, предупредив библиотекаря, что картинка не из приятных. Через две минуты пришел ответ – Ривка Клейнберг. Судя по звучанию имени и фамилии, женщина была из израильских евреек. Никак не армянка. Бен-Рой сделал пометку. Вот и второе звено.

– Она журналист, – продолжал библиотекарь. Его звали Ашер Блюм, и он был явно потрясен. И неудивительно, учитывая вид погибшей. – Часто пользовалась библиотекой, писала, кажется, для газеты «Гаарец».

Имя Бен-Рою ничего не сказало, но ведь сам он предпочитал другую ежедневную газету – «Едиот ахронот». Он снова сделал пометку. Вот и третье звено.

– У вас есть контактные данные?

Библиотекарь назвал ему адрес погибшей, адрес ее электронной почты, домашний телефон и дату рождения – оказалось, что ей пятьдесят семь лет. О ее мобильном телефоне данных в библиотеке не было.

– Хотя мобильник у нее был, – заметил Ашер Блюм. – Нам постоянно приходилось просить ее прекратить пользоваться телефоном в читальном зале.

Не было сведений и о ее родственниках.

– Вам известно, когда она в последний раз приходила в библиотеку? – спросил Бен-Рой.

– Точно была на прошлой неделе, – ответил Ашер Блюм. – Видел ее в главном читальном зале, она смотрела микрофильмы. Не знаю, видел ли ее после этого кто-нибудь из моих коллег. Могу поспрашивать.

– Будьте любезны. – Бен-Рой немного подумал и задал еще вопрос: – Не в курсе, какие микрофильмы она просматривала?

Оказалось, что-то из газетных архивов, но что именно, Ашер Блюм сказать не мог. А жаль. Случалось, такие мелкие детали помогали мгновенно завершить расследование. Бен-Рой дал библиотекарю номер своего мобильника на случай, если тот вспомнит что-то еще, и отключился. В коридоре у кулера с водой стоял Амос Намир. Бен-Рой написал на отдельном листочке фамилию и остальные данные жертвы, махнул ему рукой и отдал информацию. Пока Намир сообщал ее другим членам команды, Бен-Рой стал звонить своему приятелю журналисту Натану Тирату из «Гаарец». Они вместе проходили военную службу в Голанской бригаде и с тех пор не потеряли связи. Общались к обоюдной пользе: Бен-Рой время от времени сливал журналисту какой-нибудь необычный сюжет, а тот чуть не каждую неделю просвещал его, какие до него доходили слухи. «Мы те же детективы, – любил шутить Тират. – Только с грамматикой у нас дела обстоят получше».

– Конечно, я ее знаю, – сказал он, когда Бен-Рой назвал ему имя Ривки Клейнберг. – Когда-то у нас работала. А почему ты спрашиваешь?

Бен-Рой колебался. Он знал, что Лея Шалев и шеф Гал надеялись хоть немного вздохнуть до того, как пресса накинется на эту историю. А в том, что пресса накинется, сомнений не было. И Бен-Рой решил, что первый кусок лучше бросить тому, кто по крайней мере сочувствует нуждам полицейского расследования. Он посвятил товарища в случившееся – в общих чертах, чтобы тот представил картину.

– Чего-то в этом роде следовало ожидать, – заметил Тират, выслушав Бен-Рея. – Ривку не слишком любили.

– Что ты хочешь этим сказать? – не понял Бен-Рой.

– Она была серьезным исследователем. На самом деле серьезным. Раскапывала такие штучки, которые немало людей предпочли бы оставить в тайне. Нажила себе кучу врагов. Могущественных врагов.

Бен-Рой, заинтересовавшись, подался вперед.

– Имена можешь назвать?

Тират хохотнул.

– С кого тебе начать? Помнишь скандал по поводу мелцеровских откатов?

Разве Бен-Рой мог подобное забыть? Несколько лет назад все газеты пестрели заголовками связанных с этим делом статей. Группа людей из парламентского комитета по планированию получила от консорциума финансируемых русскими строительных компаний взятки на сумму в десятки миллионов шекелей. Насколько было известно Бен-Рою, главные персонажи этой истории до сих пор отбывали срок в Рамле – в тюрьме «Маасиягу».